Так что теперь мы медленно ехали через ленивые зажиточные поселки. За низкими заборами, скорее декоративного вида, поднимались богатые двухэтажные постройки, принадлежащие, между прочим, обычным крестьянам. В других районах Ольета такие дома не всегда могли позволить себе даже дворяне. По улицам сонно бродили козы, свиньи и толстяки в длинных халатах, расшитых золотом.

– Именно так в книжках изображают крестьянские деревни, – заметила Вайолетта, а я лишь саркастически хмыкнул. – Что опять не так?

– Эдакую идиллию можно увидеть лишь в окрестностях Пона, – объяснил я. – Городишко ломится от шальных денег, соответственно вот эти лодыри дерут втридорога за зерно, молоко и мясо. Налоги тут никто не платит, разбойники не озоруют. Так что, когда какое-то место накрывается женским половым органом, вопреки расхожему мнению, оно выглядит как рай на земле.

– Фу! – Вайолетта побагровела. – Стоит начать думать, будто с нами едет воспитанный культурный человек…

– Странно, – пожал я плечами. – Неужто в королевском доме изъясняются исключительно цитатами из священных книг?

– Тебе откуда знать, хам! – О, Сигон решил поучаствовать.

Ну да, ну да.

Стены Пона едва ли смогли бы защитить город от нападения вражеского войска, но этого и не требовалось. Не так давно, лет сорок назад, воспользовавшись тем, что правитель Коронаста пускает слюни в колыбели, один из вассалов решил отжать доходное место у соседа. К вящему удивлению «завоевателя», никто никакого сопротивления не оказал. Армия спокойно вошла в Пон, и спустя сутки командиры потеряли всех своих подчиненных. Пока они их искали, покровитель Пона атаковал город агрессора и спокойно его взял. Конкурента казнил, а с родственников взял немалую компенсацию. Больше подобных попыток никто не предпринимал.

– Красиво, – сказала Вайолетта, рассматривая разноцветные огоньки на белых стенах. В наступающих сумерках украшения смотрелись особенно здорово.

Солдаты, охраняющие главные ворота города, выглядели так же комично, как и защитные стены. То есть едва ли кто предполагал, что эти пятеро пьяных веселых балбесов реально дадут отпор захватчику. Парни задирали всех проезжающих через ворота, но без злобы, а так, чтобы развлечься.

Когда привратники стали подшучивать над серьезной мордой Сигона и предлагать ему смешливую девчонку, мне потребовалось приложить немало усилий, дабы успокоить взбешенного графа. Кстати, насчет девочки парни не соврали: две молодухи высовывали свои головы из караульной будки. Из одежды на них я заметил только конические шлемы.

– Настоящий рай, – улыбнулся я Вайолетте, которая изображала возмущение не так активно, как ее спутник, хоть ей и предложили подработать в ближайшем борделе. Для местных вполне себе комплимент.

А вот что мне не понравилось, так это темный силуэт, растворившийся в ближайшей подворотне, стоило нам проехать ворота. Пон кишел шпионами. Тысячи их, и это совсем не преувеличение. Многие девицы промышляли тем, что выведывали секреты у своих клиентов, причем полученная информация могла быть самой разнообразной: от секрета варки хорошего пива до сроков заключения международных договоров.

М-да, с некоторым запозданием я сообразил, что в Поне хватало и агентов Гуннланда. Возможно, идея спрятаться здесь имела свои изъяны.

Успокоив первый порыв рвануть за соглядатаем и перерезать ему глотку, я посоветовал спутникам набросить на головы свои тряпки и указал, куда следует ехать.

Центральные улицы Пона – это непрекращающийся праздник, где горят шипящие колдовские огни, шагают шуты на ходулях и трясут сиськами мясистые шлюхи, лежащие на золотистых помостах. Здесь легко затеряться и так же просто получить удар кинжалом под лопатку, чтобы навсегда успокоиться в канаве. Утром, когда праздник прервется, тело неудачника бросят в крытую труповозку и увезут за стену. Когда улицы Пона очистят от мусора, праздник продолжится.

– Сюда, – сказал я, и мы свернули прочь от веселья и разноцветных огней. – Вот станешь королевой Дувина, тогда попросишь муженька, чтобы он отпустил тебя погулять. Приедешь сюда и будешь смотреть сколько влезет.

Это я говорил принцессе, которая очень хотела остаться и поглядеть на прыгающих через горящие кольца шутов. Ну не шлюхи же на помостах ее заинтересовали!

– Пасть прикрой. – В этот раз шипение Шу казалось весьма неуверенным. Граф нервно озирался, точно опасался нападения из ближайшей подворотни. – Долго еще?

– Пару кварталов, – отозвался я, рассматривая вход в «Небесную гостью». Именно сюда я собирался заглянуть после того, как определю подопечных на ночлег. И маршрут проложил так, чтобы убедиться: бордель не закрылся и не переехал. Ну что же, все в полном порядке: над входом парила позолоченная фигура крылатой милашки с обнаженной грудью и пышными бедрами. Под ней пытались изобразить возбуждающие позы усталые шлюхи из тех, которые подешевле. Самые дорогие, вроде Миру и Нана, принимали посетителей на втором этаже.

Я поднял голову и вроде бы разглядел, как по знакомому окну прошла знакомая тень. Качнулась штора, и я не смог удержать довольной улыбки. Что-то уперлось в луку седла.

– Знакомые места? – поинтересовалась Вайолетта, внимательно разглядывая мою физиономию. – У вас такое лицо…

– Принцесса, – сказал я и поерзал, пытаясь сесть так, чтобы ничто не мешало, – уже давно пора переходить на «ты». Тем более, когда благородная дама обращается к простому…

– Простому убийце, – закончил Сигон и неприятно хихикнул. – Вайю, я тебе это давно говорил. Что бы ты там про него ни надумала, он – обычный простолюдин, нахватавшийся верхов.

Надумала? Хм, интересно, что могло прийти в голову девице, которую невесть зачем отрезали от реального мира? Мне стало интересно.

– И что же ты там надумала? – спросил я и свернул в переулок, подав пример остальным. – Благородный рыцарь, который в силу обстоятельств вынужден скрываться под маской ассасина? Или же он дал тайный обет и теперь его исполняет. Как-то так?

– Не совсем, – Вайолетта не казалась смущенной. Скорее сосредоточенной. – Уже некоторое время меня смущает диссонанс между ва… Хорошо, между твоим статусом и внутренним, так сказать, наполнением. Если прежде я находила в этом подвох, предполагая общество шпиона, то после рассказа о трех наследниках склонна видеть в ва… в тебе третьего ребенка из дворянского рода.

Я мрачно уставился на собеседницу. Очевидно, девица не поняла, в чем истинная причина моего мрачного взгляда, и решила пояснить:

– Но ведь все сходится. – Она убрала руку с поводьев и принялась загибать пальцы. – Знания, которые невозможно получить обычному простолюдину, свободное мышление, недоступное разуму, подчиненному догмам и обычаям. И своеобразный способ общения с дворянами, который вырабатывается лишь многолетней привычкой. Кто еще способен говорить принцессе «ты» и общаться с ней на равных?

Сигон хмурился, рассматривая меня. Кажется, слова спутницы доходили до парня с некоторой задержкой. Просто потому, что он не мог допустить высказанную мысль в свою тупую башку. Ну а мне оставалось лишь в очередной раз отстегать себя и пообещать языку скорое вырывание с корнем. Если подумать, то я сам во всем признался. А ведь видел: Вайолетта умная девочка. Не очень хорошо обученная, но умная.